СОДЕРЖАНИЕ
Письмо Ф.Энгельсу
Предисловие
Глава первая. Экономическая история человеческого общества.
Глава вторая. Социализм, классы и государство.
Глава третья. Социализм и семья.
Глава четвертая. Социализм и обмен (деньги).
Глава пятая. Социализм и частная собственность.
Глава шестая. Социализм и церковь (религия).
Глава седьмая. Социализм и справедливость (закон).
Глава первая. Экономическая история человеческого общества.
Раньше капитализма не было. Не было отношений, когда любая вещь будь то нематериальная совесть или вполне осязаемая, но далекая поверхность Луны в обществе чудесным образом превращается в товар, а товар в деньги, деньги в еще большие материальные ценности, которые противостоят человеку и вступают с его трудом в противоречие. При этом меньшая часть человечества, обладающая частной собственностью на средства производства, присваивает себе большую часть товаров. Поэтому признание изменений в человеческих отношениях, изменений сообразно гегелевской диалектики, в ее материалистической форме, предоставляет нам метод исследования исторического развития. Да и вряд ли, кто в современном мире осмелиться доказывать неизменность мира, когда перед человечеством уже предстали века столь разные, что лучшие мыслители[11] заметив эти различия попытались осмыслить их, найти взаимосвязи и выстроить свои теории. Так ответив на вопрос как и почему это происходит, мы сможем сказать, что ожидает человеческое общество в ближайшем или отдаленном будущем. Но что объединяет эти теории так это то, что все они признают природное различие людей, их способности и возможности.[12]
Эти природные различия и есть, та основа на которой развивались все предыдущие формации, а также базис современных и будущих экономических отношений. Физические и умственные различия на протяжении всей истории, воспроизводятся природой с упорным постоянством независимо от того, на каком этапе своего развития находятся люди и их общество. Более того природа высших существ разделена на два пола, усугубляя различия, превращая их в человеческом обществе, на определенном этапе, в социальные различия. Целесообразность такого подхода к делу со стороны природы определена сохранением вида, при любых катаклизмах или резких изменениях среды обитания популяции человека, вне зависимости от того какую среду мы подразумеваем социальную или физическую.[13] Отсюда естественный вопрос: следует ли стремиться наперекор природе сглаживать эти различия, устранять их превращая людей в стандартных биологических субъектов, со стандартным набором потребностей? Или все-таки научиться, сообразно природе, использовать все разнообразие индивидов для оптимального развития всего общества? Такая идилия, а также подсказанная природой возможность, в человеческом же обществе с первых шагов от варварства до наших дней превращается в эксплуатацию, только потому что человек, еще не прошел все этапы своего становления от животного до Человека. Но именно эти различия, строго следуя диалектике служат основанием для преодоления вначале животного состояния, а затем превращения человека в Человека, то есть преодоления индивидуальных различий за счет использования их на благо всего общества, в обмен на поддержку обществом всех членов независимо от их физических и умственных способностей.
Яркий, фундаментальный труд Льюиса Г. Моргана “Древнее общество” и материалистические и диалектические основания, примененные Марксом и Энгельсом к истории,[14] на мой взгляд, наиболее точно отражают развитие общества, через разнообразные формы семьи, рода, племени к классам и далее к государству. Вначале классово-племенному, затем классово-национальному и уже в последнее время классово-интернациональному, с элементами разрушения классов, где семья и положение женщины четко указывают на те сдвиги, которые несмотря на всю мишуру внешних проявлений, происходят или уже произошли в обществе. Возникновение Северо-Американских Штатов - интернационального государства по сущности, но все еще национального по форме, как и изменения семейных отношений, где женщина все более становится свободной экономически, являются для человеческой цивилизации, первым шагом на пути к новой форме общности людей. В основу развития общества и Морган и Маркс положили разделение труда. То разделение труда, которое на определенном этапе развития, закабалило женщину, разделила умственный и физический труд, породило классы и государство. Природные различия в человеческом обществе породили разделение труда. Разделение труда породило обмен.
И вместе с тем это же разделение труда, создало основу своего собственного преодоления, той формы, которая на протяжении многих веков служила основой неравенства, а именно, с каждым новым витком, разделение труда увеличивало производительность труда человека, преодолевая шаг за шагом различия между умственным и физическим трудом, эмансипируя женщину и отношения полов, размывая классы и государство. Посмотрите как далеко мы уже отстоим от того, что писал в 1884 году Энгельс относительно свободы женщины.
”Благодаря этому[15] отпадет беспокойство о “последствиях”, которое в настоящее время составляет самый существенный момент, - моральный и экономический, - мешающий девушке, не задумываясь, отдаться любимому мужчине. Не будет ли это достаточной причиной для постепенного возникновения более свободных половых отношений, а вместе с тем и более снисходительного подхода общественного мнения к девичьей чести и женской стыдливости?”[16]
Еще мы очень далеки от того, чтобы общество взвалило все бремя воспитания и содержания всех детей и предоставило таким образом экономическую свободу всем женщинам, но мы уже наблюдаем, то, что женщина в современном обществе становясь экономически все более свободной, не прибегая к услугам общества, может позволит себе социальную и половую свободу в отношении любимого мужчины. Здесь нам нет надобности рассматривать еще более свободные отношения, которые происходят в студенческой среде, какого-нибудь студенческого городка, где экономическая свобода позволяет молодым людям проявлять социальную и половую свободу на самом высоком уровне, поэтому мы ограничимся семьей, как объектом отражающим процессы общества в целом. Далее он пишет еще об одном следствии разделения труда и возрастающей производительности, а соответственно и о возрастании экономической свободы не только мужчин, но и женщин, в то время еще недостижимого, только вставшего вопросом перед общественным сознанием, только обозначившего проблему, а именно о возможности расторжения брака.
“Но при этом от моногамии безусловно отпадут те характерные черты, которые ей навязаны ее возникновением из отношений собственности, а именно, во-первых, господство мужчины и, во-вторых, нерасторжимость брака. Господство мужчины в браке есть простое следствие его экономического господства и само собой исчезает вместе с последним. Нерасторжимость брака - это отчасти следствие экономических условий, при которых возникла моногамия, отчасти традиция того времени, когда связь этих экономических условии с моногамией еще не понималась правильно и утрировано трактовалась религией. Эта нерасторжимость брака уже в настоящее время нарушается в тысячах случаев. Если нравственным является только брак, основанный на любви, то он и остается таковым только пока любовь продолжает существовать. Но длительность чувства индивидуальной половой любви весьма различна у разных индивидов, в особенности у мужчин, и раз оно совершенно иссякло или вытеснено новой страстной любовью, то развод становится благодеянием как для обеих сторон, так и для общества. Надо только избавить людей от необходимости брести через ненужную грязь бракоразводного процесса.”[17]
Производительность труда и здесь “навела порядок” и уже все меньше женщина боится, того положения когда, она после развода может остаться одна перед проблемой содержания и воспитания ребенка. А расторжение брака стало нормой в современном обществе, такой же как свободный выбор в браке. Более того, разделение труда, освобождая женщину, разрушает современную семью. Семья становится другой.[18]
Производительность труда от эпохи к эпохе, от века к веку от одной экономической формации к другой возрастала, и возрастала, не потому что, кто-то призывал с высоких трибун и устраивал “социалистические соревнования”, а потому что разделение труда создавало новые условия, при которых увеличивалась производительность труда, изменявшая отношения. Это еще один неоспоримый факт. Таков закон. Такова внутренняя диалектика развития. Новая экономическая формация, потому и новая, что производительность труда, непременно выше, чем это было раньше, настолько, что отношения людей изменяются, как меняются и отношения к собственности. То что описано одним абзацем, на деле осуществляется веками с разрешением многих противоречий, пока количественные изменения наконец переходят в новое качество. Отсюда простой вывод, сколько бы революций не совершалось, все они будут оставаться бунтом, не более того, если они не являются итогом уже совершившегося переворота в отношениях, вызванных новым качественным уровнем разделения труда и его производительностью. Социализм не является исключением. Кроме наличия самого “революционного” класса и “революционной” ситуации, в капитализме должно произойти, что-то более существенное, что-то более качественное, которое приобретет всеобщий характер, станет обыденным и естественным. Но при всем этом производительность труда людей социалистического общества естественным образом будет выше производительности труда, капиталистического рабочего или частной инициативы частного предпринимателя, в силу того, что разделение труда создаст условия при которых с одной стороны, капиталистические отношения будут менее эффективны, а с другой, свободный труд свободных тружеников, являясь естественным порождением этих условий, будет более эффективен. Как был эффективен труд рабов, по сравнению с трудом родовых семей. Как был эффективен труд крестьян зависимых от феодала по сравнению с рабским трудом. Как эффективен был труд свободных пролетариев по сравнению с цеховым трудом и трудом крепостных крестьян.
Естественным следствием естественного неравенства людей, а вслед за ним и разделения труда стало развитие обмена, как основы человеческого общества. Первобытно-общинное общество, пройдя этапы становления рода и племени было разрушено исключительно развившемуся обмену. Именно благодаря обмену вначале внутри рода, затем внутри племени человеческое общество стало приобретать человеческий облик, в современном понимании этого слова и стало приобретать культуру, как совокупность всех проявлений природы, жизни, материальной и духовной деятельности общества людей по отношению к человеку, равно как и отношение человека к окружающему его миру. Но как только обмен вышел за пределы племени, состоящего из нескольких родов, человек, дополнительно к человеческому облику и культуре, приобрел частную собственность, экономические условия массового насилия и как следствие эксплуатацию. Именно внутри рода стали зарождаться условия, которые, с одной стороны породили класс рабов и класс рабовладельцев, а с другой стороны создали условия возникновения противоречия между основой рода - наследования по материнской линии и частной собственностью отцовского права. Такой процесс подрывал род, так как теперь все имущество оставалось у отца, хотя и у члена другого рода или члена другой фратрии, но основой такого решения вопроса в пользу отца была частная собственность, владение и распоряжение богатством, но никак не право рода, определяемого женской линией, как безусловно достоверной.[19] Род созданный и развившийся на естественном праве кровного родства, и обладавший правом наследования[20], вдруг, при разделении труда стал создавать условия прямо противоположные тем, на которых он основывался. И носителем этих условий стал мужчина, в силу разделения труда приносивший в родовую общину главные материальные блага и богатства. Но богатства не просто оставались внутри рода, главное они оставались внутри семьи.[21] А это выделяло и противопоставляло семью роду и развязывало руки, то есть давало возможность главе семьи стать обладателем главного богатства - рабского труда. Производительность труда, а вследствие этого возрастающая сила не только отдельного человека, но и всего рода, племени, союза племен и возможность насилия, направленное на добычу главного богатства, которое и стало то главным богатством, только когда появилась возможность его присвоить, то есть оставить внутри семьи, раздвинули границы семьи за род. Эмансипация главы семьи от родовых уз, и приобретение им свободы частной собственности, в едином процессе развивало рабовладение, насилие и социальное неравенство с точностью до атома воспроизведя законы диалектического развития царствующие в природе и обществе и открытые Гегелем.[22] Любопытно еще и то, что только когда новые условия стали всеобщими, только тогда ускоренными темпами почти мгновенно, с исторической точки зрения, развился рабовладельческий строй, а до этого развитие родов, фратрий, племен, везде где это было возможно тормозило развитие семьи. Так в противоречие родовым законам - “не выходить замуж внутри рода”[23], мы в поздних греческих племенах вместе с Гротом[24] находим, что греческий род, чтобы лишить возможности перехода богатства в другой род, вернее к мужчине другого рода, уже вводит правило - взаимное право и обязанность в известных случаях вступать в брак внутри рода, особенно когда дело касалось девушек-сирот или наследниц.[25] Огромное количество научной литературы относительно этого периода, дает нам возможность сложить из пестрой мозаики событий довольно стройную картину развития базирующейся в конечном счете на разделении труда и обмене как его производной. Там на заре человечества соединенный в человеке одну функцию, человеческий труд в силу природного неравенства, вначале робко, шаг за шагом, затем все смелее привел к разделению этого труда, сначала между членами общины, что позволило человеческой общине двинуться дальше к цивилизации, но и одновременно, затем, создало предпосылки дальнейшего разделения труда уже индивидуальной деятельности человека на физический и умственный труд. Открытием для читателя будет факт того, что до сих пор некоторые люди, племена находятся в первобытно-общинном состоянии, а родовые отношения в своем развитом, но все еще не преодоленном состоянии присутствуют в целых национальных государствах, особенно в тех где церковь доминирует над другими общественными институтами.
Процесс развития первобытного общества занял несколько десятков тысячелетий[26], процесс становления и развития рабовладения занял примерно 10 тысяч лет, но на всем протяжении этого времени шли рядом держась за руку разделение труда и обмен. Именно они двигали нас, людей, из животного состояния к человеческому - к рабовладению, феодализму и капитализму. Именно они развивали семью из полигамии в моногамию с частной собственностью на жену и наследование по мужской линии[27]. Именно они развили и разрушили род и предложили племени более развитую форму - класс с присущим ему средством защиты экономических интересов - государством в различных формах демократии и тирании. Именно они породили общественный закон[28], как условия новой формы обмена - торговли. Простой обмен, как следствие элементарного разделения труда превратился в торговлю, как форму более сложного и более развитого обмена. Ускорившийся обмен, торговля выделил определенный вид товаров в новую форму - в деньги. Рабовладение распространилось на большей части цивилизованного мира, закрепляя условия при которых разделение труда являлось нам не только необходимостью увеличения производительности, но и необходимостью социального разделения людей, профессией которых становилась умственная деятельность ввиде управленческой и ввиде развития культуры как таковой - искусство и наука. Раб и культура древнего мира были необходимым взаимо дополняемым условие существования и развития человека того мира. Разделение труда и ремесла обеспечивали общество все новыми и новыми товарами, а разросшиеся масштабы рабовладельческих империй, вначале обмен а затем и торговля и уровень человеческой культуры превративший естественные природные свойства вещей в красоту предметов, требовали выделения некоторых предметов как особо удобных для обмена. Так появились деньги ввиде их вещественных эквивалентов золотых и серебряных монет. Здесь речь прежде всего идет об достоверных источниках рассказывающих нам о государствах и народах Месопотамии существовавшем за пять тысяч лет до нашей эры. Но процесс видимо простирается еще глубже в историю, где наука не обладает данными.
Производительность труда поднялась еще на одну ступень меняя условия общественных отношений раздвигая рамки рабовладения, формируя новые классы, а вслед за ними национальные государства с повторением первобытного обмена на более высоком уровне - ввиде натурального обмена внутри феодальных сообществ, и как следствие ограниченности феодальных национальных государств. Закон приобрел форму абсолютной, божественной воли главного феодала.
Феодализм был третьим этапом в формировании человеческого общества и вторым этапом когда одни классы сменились другими. Здесь возникает несколько вопросов которые необходимо осмыслить. Все ли рабовладельцы перешли в класс феодалов? Все ли рабы стали зависимыми крестьянами? В чем было противоречие между феодалами и рабовладельцами? И как феодалы преодолели сопротивление рабовладельцев и утвердили свою власть? Какую поддержку оказали рабы феодалам в борьбе за господство. Существовали или нет свободные крестьяне, если да почему они поддержали феодалов или освобождение рабов от гнета рабовладельцев формировало новый класс крестьян? Неоднородность развития человеческого общества иногда бросает общественные отношения назад, к пройденным этапам. Так было, когда феодалы создали новое рабовладение порабощая Африку, и торгуя людьми в Европе и Америке. Так было когда американский капитализм в южных штатах выстраивал отношения рабовладения, с которыми было покончено, после гражданской войны, но еще долго сегрегация и расизм питали отношения людей в США и ЮАР. Даже сегодня в начале XXI века человечество и человек не преодолели рабовладения и все еще миллионы людей находятся в рабстве.
Вернемся к феодализму. Общественное разделение труда продолжало свою работу, все дальше раздвигая на разные полюса умственный и физический труд, как залог преодоления цеха и решительного шага к мануфактуре, к основе промышленности, всеобщности обмена и товару - вершине общественных отношений как, одновременно, цели и средства производства. Все повторилось вновь. Новое более глубокое разделение труда, как умственного, во всех сферах умственного труда - управленческого, политического, творческого, так и физического - с дроблением сложных производственных функций на все более простые, что в свою очередь позволило использовать механизмы, машины, станки в производстве товаров, обеспечило более высокую производительность труда, как индивидуального так и общественного. Масса товаров пробила брешь в натуральном обмене, раздвинула границы торговли до национальных, а затем и до мировых величин, ускорила обмен превращая его во всеобщую торговлю, в торговлю мировую, раздвигая на разные полюса человека и произведенные им вещи, раздвигая на разные полюса труд и капитал, формируя новые классы. Капитал стал бороться за свою свободу, которая прежде всего состояла в освобождении крестьян от феодальной зависимости, как необходимое условие существования самого капитала. Как необходимое условие возникновения класса рабочих. Внутри феодального общества одновременно стали существовать старые классы и сословия, а также классы, которые через определенное время станут доминирующими. Это были совершенно новые классы отражающие совершенно новые условия и новые отношения. Капитализм был очередным шагом к свободе, которая на начальном своем пути от свободы всеобщей к свободе частной, должна была создать свое противоположение - рабство, чтобы пройдя диалектический путь через рабовладение, феодализм, капитализм, вернуться к свободе всеобщей уже в другое время, в другую эпоху и в других отношениях. Развитие капитализма внутри феодального общества основывалось на торговле и на начальном накоплении капитала - аферах, грабежах и спекуляции, которые в свою очередь опирались на возросшую производительность труда, доставлявшую романтикам молодого капитализма корабли, пушки и знания - новые средства для первоначального накопления. Но производительность труда питала свои бесконечные силы из разделения труда и возможности совершенствования обмена, с одновременным его ускорением. Первая буржуазная революция в Голландии не была началом капиталистических отношений, она всего лишь была первым итогом развившихся отношений, первым взятым бастионом феодализма. Пройдет еще 400 лет прежде чем капитализм станет главенствующим состоянием человечества. А до этого вырвавшись из цеховых оков, разделение труда обеспечило развитие мануфактуры, что в свою очередь послужило основой фабрики и крупного машинного производства. Машины обеспечили невиданный рост производительности труда и обозначили движение к преодолению разделения труда, но уже на другом уровне. Не так что разделение труда исчезнет, но так что доля умственного труда неуклонно будет расти в человеческом труде всех категорий и всех человеческих профессий. Такой вектор развития позволяет нам, сказать что разделение труда будет преодолено, когда все профессии человека будут содержать в основном творческое начало, а физический человеческий труд будет ценится на вес золота, потому что вещь сделанная человеческими руками будет уникальна, на фоне информационно - индустриального производства, когда от идеи до реализации ее в материальной вещи будет проходить столь малое время, а производство ее будет в таких всемирных масштабах, что индивидуальность и единичность станут большой ценностью в человеческом обществе. Движение капитализма проделало с человечеством удивительные метаморфозы. Если еще 200 лет назад, стремительный рост пролетариата указывал на возрастающие противоречия, то сегодня уже сам пролетариат претерпевает катастрофические изменения. Капитализм изменяется, капитализм изменился, но не настолько чтобы мы могли говорить о возможности социализма. Разделение труда все еще находится на том уровне, когда пытливые умы обращаются к Марксу в вопросе обобществленного рабочего и обобществленного капиталиста и находят такое явление в современном обществе.[29] Современный капитализм находится на восходящей линии и не преодолел еще своего апогея. Впереди еще отставший арабский и африканский мир, еще уровень нищеты Индии и Китая питают класс всемирного пролетариата, но процесс развития капитализма через войны, кровь, эксплуатацию неизбежно захватывает все новые и новые народы, сминая их, разрушая их, уничтожая национальные основы, интернационализируя их настолько, что человек приобретает вновь свою естественную основу, которую он потерял с приобретением классов и рабовладения. Борьба за свободные рынки сырья и свободные рынки сбыта, на самом деле есть процесс интернационализации человечества в единую над национальную общность. Но всеобщая интернационализация человечества сопровождается одновременным увеличением роли местной власти, способной обеспечить свою местную общину высоким уровнем образования, социальной защиты, стандартным, средним уровнем медицинского обслуживания и экономической свободой. Анти-глобалисты выступающие против создания всемирного правительства, есть отражение именно этого вектора развития. Люди не хотят иметь над собой гигантской бюрократической машины, подобно любому национальному правительству, но их борьба касается только правления в мировом масштабе, и не направлена на местную власть, только потому что местная власть вполне справляется с социальными задачами стоящими перед обществом. Историческим итогом развитого капитализма начала ХХI века стало начало разрушения моногамной семьи, как естественное следствие нарастающей экономической свободы женщины; начало запуска механизма преодоления частной собственности на средства производства через развитие акционерных обществ и доступность к капиталам и доходам таких обществ все большего числа людей; начало процесса преодоления национального государства, превращения национального государства в интернациональное и более того объединения нескольких национальных государств в одно интернациональное; разрушение государства через возрастающую экономическую самостоятельность местных общин; толчок к началу процесса разрушения классов с одной стороны через обобществление, с другой через преодоление разделения умственного и физического труда. Капитализм поставил своим рождением вопросы преодоления государства, как формы политической организации общества, преодоления классовых различий и соответственно частной собственности на средства производства, полного освобождения женщины, а значит изменения формы семьи, изменения отношений внутри семьи, преодоления разделения труда прежде всего между умственным и физическим трудом, как основы всех предыдущих противоречий. В научном плане преодоление не означает надуманные социальные эксперименты, уничтожающие насильно ту или иную форму или явление, преодоление означает естественное смену форм в их развитии пусть через отрицание предыдущего, внутреннего противоречия и конечно же качественный переход. В мире ничто никуда не исчезает и не появляется из ничего. Наш мир - есть вечное движение и вечная смена форм. С той же самой уверенностью с какой мы утверждаем, что социализм неизбежен, на этом же основании мы говорим, что социализм, развившись, породит новые отношения, а те, в свою очередь, другие и так бесконечно.
Письмо Ф.Энгельсу
Предисловие
Глава первая. Экономическая история человеческого общества.
Глава вторая. Социализм, классы и государство.
Глава третья. Социализм и семья.
Глава четвертая. Социализм и обмен (деньги).
Глава пятая. Социализм и частная собственность.
Глава шестая. Социализм и церковь (религия).
Глава седьмая. Социализм и справедливость (закон).
Глава первая. Экономическая история человеческого общества.
Раньше капитализма не было. Не было отношений, когда любая вещь будь то нематериальная совесть или вполне осязаемая, но далекая поверхность Луны в обществе чудесным образом превращается в товар, а товар в деньги, деньги в еще большие материальные ценности, которые противостоят человеку и вступают с его трудом в противоречие. При этом меньшая часть человечества, обладающая частной собственностью на средства производства, присваивает себе большую часть товаров. Поэтому признание изменений в человеческих отношениях, изменений сообразно гегелевской диалектики, в ее материалистической форме, предоставляет нам метод исследования исторического развития. Да и вряд ли, кто в современном мире осмелиться доказывать неизменность мира, когда перед человечеством уже предстали века столь разные, что лучшие мыслители[11] заметив эти различия попытались осмыслить их, найти взаимосвязи и выстроить свои теории. Так ответив на вопрос как и почему это происходит, мы сможем сказать, что ожидает человеческое общество в ближайшем или отдаленном будущем. Но что объединяет эти теории так это то, что все они признают природное различие людей, их способности и возможности.[12]
Эти природные различия и есть, та основа на которой развивались все предыдущие формации, а также базис современных и будущих экономических отношений. Физические и умственные различия на протяжении всей истории, воспроизводятся природой с упорным постоянством независимо от того, на каком этапе своего развития находятся люди и их общество. Более того природа высших существ разделена на два пола, усугубляя различия, превращая их в человеческом обществе, на определенном этапе, в социальные различия. Целесообразность такого подхода к делу со стороны природы определена сохранением вида, при любых катаклизмах или резких изменениях среды обитания популяции человека, вне зависимости от того какую среду мы подразумеваем социальную или физическую.[13] Отсюда естественный вопрос: следует ли стремиться наперекор природе сглаживать эти различия, устранять их превращая людей в стандартных биологических субъектов, со стандартным набором потребностей? Или все-таки научиться, сообразно природе, использовать все разнообразие индивидов для оптимального развития всего общества? Такая идилия, а также подсказанная природой возможность, в человеческом же обществе с первых шагов от варварства до наших дней превращается в эксплуатацию, только потому что человек, еще не прошел все этапы своего становления от животного до Человека. Но именно эти различия, строго следуя диалектике служат основанием для преодоления вначале животного состояния, а затем превращения человека в Человека, то есть преодоления индивидуальных различий за счет использования их на благо всего общества, в обмен на поддержку обществом всех членов независимо от их физических и умственных способностей.
Яркий, фундаментальный труд Льюиса Г. Моргана “Древнее общество” и материалистические и диалектические основания, примененные Марксом и Энгельсом к истории,[14] на мой взгляд, наиболее точно отражают развитие общества, через разнообразные формы семьи, рода, племени к классам и далее к государству. Вначале классово-племенному, затем классово-национальному и уже в последнее время классово-интернациональному, с элементами разрушения классов, где семья и положение женщины четко указывают на те сдвиги, которые несмотря на всю мишуру внешних проявлений, происходят или уже произошли в обществе. Возникновение Северо-Американских Штатов - интернационального государства по сущности, но все еще национального по форме, как и изменения семейных отношений, где женщина все более становится свободной экономически, являются для человеческой цивилизации, первым шагом на пути к новой форме общности людей. В основу развития общества и Морган и Маркс положили разделение труда. То разделение труда, которое на определенном этапе развития, закабалило женщину, разделила умственный и физический труд, породило классы и государство. Природные различия в человеческом обществе породили разделение труда. Разделение труда породило обмен.
И вместе с тем это же разделение труда, создало основу своего собственного преодоления, той формы, которая на протяжении многих веков служила основой неравенства, а именно, с каждым новым витком, разделение труда увеличивало производительность труда человека, преодолевая шаг за шагом различия между умственным и физическим трудом, эмансипируя женщину и отношения полов, размывая классы и государство. Посмотрите как далеко мы уже отстоим от того, что писал в 1884 году Энгельс относительно свободы женщины.
”Благодаря этому[15] отпадет беспокойство о “последствиях”, которое в настоящее время составляет самый существенный момент, - моральный и экономический, - мешающий девушке, не задумываясь, отдаться любимому мужчине. Не будет ли это достаточной причиной для постепенного возникновения более свободных половых отношений, а вместе с тем и более снисходительного подхода общественного мнения к девичьей чести и женской стыдливости?”[16]
Еще мы очень далеки от того, чтобы общество взвалило все бремя воспитания и содержания всех детей и предоставило таким образом экономическую свободу всем женщинам, но мы уже наблюдаем, то, что женщина в современном обществе становясь экономически все более свободной, не прибегая к услугам общества, может позволит себе социальную и половую свободу в отношении любимого мужчины. Здесь нам нет надобности рассматривать еще более свободные отношения, которые происходят в студенческой среде, какого-нибудь студенческого городка, где экономическая свобода позволяет молодым людям проявлять социальную и половую свободу на самом высоком уровне, поэтому мы ограничимся семьей, как объектом отражающим процессы общества в целом. Далее он пишет еще об одном следствии разделения труда и возрастающей производительности, а соответственно и о возрастании экономической свободы не только мужчин, но и женщин, в то время еще недостижимого, только вставшего вопросом перед общественным сознанием, только обозначившего проблему, а именно о возможности расторжения брака.
“Но при этом от моногамии безусловно отпадут те характерные черты, которые ей навязаны ее возникновением из отношений собственности, а именно, во-первых, господство мужчины и, во-вторых, нерасторжимость брака. Господство мужчины в браке есть простое следствие его экономического господства и само собой исчезает вместе с последним. Нерасторжимость брака - это отчасти следствие экономических условий, при которых возникла моногамия, отчасти традиция того времени, когда связь этих экономических условии с моногамией еще не понималась правильно и утрировано трактовалась религией. Эта нерасторжимость брака уже в настоящее время нарушается в тысячах случаев. Если нравственным является только брак, основанный на любви, то он и остается таковым только пока любовь продолжает существовать. Но длительность чувства индивидуальной половой любви весьма различна у разных индивидов, в особенности у мужчин, и раз оно совершенно иссякло или вытеснено новой страстной любовью, то развод становится благодеянием как для обеих сторон, так и для общества. Надо только избавить людей от необходимости брести через ненужную грязь бракоразводного процесса.”[17]
Производительность труда и здесь “навела порядок” и уже все меньше женщина боится, того положения когда, она после развода может остаться одна перед проблемой содержания и воспитания ребенка. А расторжение брака стало нормой в современном обществе, такой же как свободный выбор в браке. Более того, разделение труда, освобождая женщину, разрушает современную семью. Семья становится другой.[18]
Производительность труда от эпохи к эпохе, от века к веку от одной экономической формации к другой возрастала, и возрастала, не потому что, кто-то призывал с высоких трибун и устраивал “социалистические соревнования”, а потому что разделение труда создавало новые условия, при которых увеличивалась производительность труда, изменявшая отношения. Это еще один неоспоримый факт. Таков закон. Такова внутренняя диалектика развития. Новая экономическая формация, потому и новая, что производительность труда, непременно выше, чем это было раньше, настолько, что отношения людей изменяются, как меняются и отношения к собственности. То что описано одним абзацем, на деле осуществляется веками с разрешением многих противоречий, пока количественные изменения наконец переходят в новое качество. Отсюда простой вывод, сколько бы революций не совершалось, все они будут оставаться бунтом, не более того, если они не являются итогом уже совершившегося переворота в отношениях, вызванных новым качественным уровнем разделения труда и его производительностью. Социализм не является исключением. Кроме наличия самого “революционного” класса и “революционной” ситуации, в капитализме должно произойти, что-то более существенное, что-то более качественное, которое приобретет всеобщий характер, станет обыденным и естественным. Но при всем этом производительность труда людей социалистического общества естественным образом будет выше производительности труда, капиталистического рабочего или частной инициативы частного предпринимателя, в силу того, что разделение труда создаст условия при которых с одной стороны, капиталистические отношения будут менее эффективны, а с другой, свободный труд свободных тружеников, являясь естественным порождением этих условий, будет более эффективен. Как был эффективен труд рабов, по сравнению с трудом родовых семей. Как был эффективен труд крестьян зависимых от феодала по сравнению с рабским трудом. Как эффективен был труд свободных пролетариев по сравнению с цеховым трудом и трудом крепостных крестьян.
Естественным следствием естественного неравенства людей, а вслед за ним и разделения труда стало развитие обмена, как основы человеческого общества. Первобытно-общинное общество, пройдя этапы становления рода и племени было разрушено исключительно развившемуся обмену. Именно благодаря обмену вначале внутри рода, затем внутри племени человеческое общество стало приобретать человеческий облик, в современном понимании этого слова и стало приобретать культуру, как совокупность всех проявлений природы, жизни, материальной и духовной деятельности общества людей по отношению к человеку, равно как и отношение человека к окружающему его миру. Но как только обмен вышел за пределы племени, состоящего из нескольких родов, человек, дополнительно к человеческому облику и культуре, приобрел частную собственность, экономические условия массового насилия и как следствие эксплуатацию. Именно внутри рода стали зарождаться условия, которые, с одной стороны породили класс рабов и класс рабовладельцев, а с другой стороны создали условия возникновения противоречия между основой рода - наследования по материнской линии и частной собственностью отцовского права. Такой процесс подрывал род, так как теперь все имущество оставалось у отца, хотя и у члена другого рода или члена другой фратрии, но основой такого решения вопроса в пользу отца была частная собственность, владение и распоряжение богатством, но никак не право рода, определяемого женской линией, как безусловно достоверной.[19] Род созданный и развившийся на естественном праве кровного родства, и обладавший правом наследования[20], вдруг, при разделении труда стал создавать условия прямо противоположные тем, на которых он основывался. И носителем этих условий стал мужчина, в силу разделения труда приносивший в родовую общину главные материальные блага и богатства. Но богатства не просто оставались внутри рода, главное они оставались внутри семьи.[21] А это выделяло и противопоставляло семью роду и развязывало руки, то есть давало возможность главе семьи стать обладателем главного богатства - рабского труда. Производительность труда, а вследствие этого возрастающая сила не только отдельного человека, но и всего рода, племени, союза племен и возможность насилия, направленное на добычу главного богатства, которое и стало то главным богатством, только когда появилась возможность его присвоить, то есть оставить внутри семьи, раздвинули границы семьи за род. Эмансипация главы семьи от родовых уз, и приобретение им свободы частной собственности, в едином процессе развивало рабовладение, насилие и социальное неравенство с точностью до атома воспроизведя законы диалектического развития царствующие в природе и обществе и открытые Гегелем.[22] Любопытно еще и то, что только когда новые условия стали всеобщими, только тогда ускоренными темпами почти мгновенно, с исторической точки зрения, развился рабовладельческий строй, а до этого развитие родов, фратрий, племен, везде где это было возможно тормозило развитие семьи. Так в противоречие родовым законам - “не выходить замуж внутри рода”[23], мы в поздних греческих племенах вместе с Гротом[24] находим, что греческий род, чтобы лишить возможности перехода богатства в другой род, вернее к мужчине другого рода, уже вводит правило - взаимное право и обязанность в известных случаях вступать в брак внутри рода, особенно когда дело касалось девушек-сирот или наследниц.[25] Огромное количество научной литературы относительно этого периода, дает нам возможность сложить из пестрой мозаики событий довольно стройную картину развития базирующейся в конечном счете на разделении труда и обмене как его производной. Там на заре человечества соединенный в человеке одну функцию, человеческий труд в силу природного неравенства, вначале робко, шаг за шагом, затем все смелее привел к разделению этого труда, сначала между членами общины, что позволило человеческой общине двинуться дальше к цивилизации, но и одновременно, затем, создало предпосылки дальнейшего разделения труда уже индивидуальной деятельности человека на физический и умственный труд. Открытием для читателя будет факт того, что до сих пор некоторые люди, племена находятся в первобытно-общинном состоянии, а родовые отношения в своем развитом, но все еще не преодоленном состоянии присутствуют в целых национальных государствах, особенно в тех где церковь доминирует над другими общественными институтами.
Процесс развития первобытного общества занял несколько десятков тысячелетий[26], процесс становления и развития рабовладения занял примерно 10 тысяч лет, но на всем протяжении этого времени шли рядом держась за руку разделение труда и обмен. Именно они двигали нас, людей, из животного состояния к человеческому - к рабовладению, феодализму и капитализму. Именно они развивали семью из полигамии в моногамию с частной собственностью на жену и наследование по мужской линии[27]. Именно они развили и разрушили род и предложили племени более развитую форму - класс с присущим ему средством защиты экономических интересов - государством в различных формах демократии и тирании. Именно они породили общественный закон[28], как условия новой формы обмена - торговли. Простой обмен, как следствие элементарного разделения труда превратился в торговлю, как форму более сложного и более развитого обмена. Ускорившийся обмен, торговля выделил определенный вид товаров в новую форму - в деньги. Рабовладение распространилось на большей части цивилизованного мира, закрепляя условия при которых разделение труда являлось нам не только необходимостью увеличения производительности, но и необходимостью социального разделения людей, профессией которых становилась умственная деятельность ввиде управленческой и ввиде развития культуры как таковой - искусство и наука. Раб и культура древнего мира были необходимым взаимо дополняемым условие существования и развития человека того мира. Разделение труда и ремесла обеспечивали общество все новыми и новыми товарами, а разросшиеся масштабы рабовладельческих империй, вначале обмен а затем и торговля и уровень человеческой культуры превративший естественные природные свойства вещей в красоту предметов, требовали выделения некоторых предметов как особо удобных для обмена. Так появились деньги ввиде их вещественных эквивалентов золотых и серебряных монет. Здесь речь прежде всего идет об достоверных источниках рассказывающих нам о государствах и народах Месопотамии существовавшем за пять тысяч лет до нашей эры. Но процесс видимо простирается еще глубже в историю, где наука не обладает данными.
Производительность труда поднялась еще на одну ступень меняя условия общественных отношений раздвигая рамки рабовладения, формируя новые классы, а вслед за ними национальные государства с повторением первобытного обмена на более высоком уровне - ввиде натурального обмена внутри феодальных сообществ, и как следствие ограниченности феодальных национальных государств. Закон приобрел форму абсолютной, божественной воли главного феодала.
Феодализм был третьим этапом в формировании человеческого общества и вторым этапом когда одни классы сменились другими. Здесь возникает несколько вопросов которые необходимо осмыслить. Все ли рабовладельцы перешли в класс феодалов? Все ли рабы стали зависимыми крестьянами? В чем было противоречие между феодалами и рабовладельцами? И как феодалы преодолели сопротивление рабовладельцев и утвердили свою власть? Какую поддержку оказали рабы феодалам в борьбе за господство. Существовали или нет свободные крестьяне, если да почему они поддержали феодалов или освобождение рабов от гнета рабовладельцев формировало новый класс крестьян? Неоднородность развития человеческого общества иногда бросает общественные отношения назад, к пройденным этапам. Так было, когда феодалы создали новое рабовладение порабощая Африку, и торгуя людьми в Европе и Америке. Так было когда американский капитализм в южных штатах выстраивал отношения рабовладения, с которыми было покончено, после гражданской войны, но еще долго сегрегация и расизм питали отношения людей в США и ЮАР. Даже сегодня в начале XXI века человечество и человек не преодолели рабовладения и все еще миллионы людей находятся в рабстве.
Вернемся к феодализму. Общественное разделение труда продолжало свою работу, все дальше раздвигая на разные полюса умственный и физический труд, как залог преодоления цеха и решительного шага к мануфактуре, к основе промышленности, всеобщности обмена и товару - вершине общественных отношений как, одновременно, цели и средства производства. Все повторилось вновь. Новое более глубокое разделение труда, как умственного, во всех сферах умственного труда - управленческого, политического, творческого, так и физического - с дроблением сложных производственных функций на все более простые, что в свою очередь позволило использовать механизмы, машины, станки в производстве товаров, обеспечило более высокую производительность труда, как индивидуального так и общественного. Масса товаров пробила брешь в натуральном обмене, раздвинула границы торговли до национальных, а затем и до мировых величин, ускорила обмен превращая его во всеобщую торговлю, в торговлю мировую, раздвигая на разные полюса человека и произведенные им вещи, раздвигая на разные полюса труд и капитал, формируя новые классы. Капитал стал бороться за свою свободу, которая прежде всего состояла в освобождении крестьян от феодальной зависимости, как необходимое условие существования самого капитала. Как необходимое условие возникновения класса рабочих. Внутри феодального общества одновременно стали существовать старые классы и сословия, а также классы, которые через определенное время станут доминирующими. Это были совершенно новые классы отражающие совершенно новые условия и новые отношения. Капитализм был очередным шагом к свободе, которая на начальном своем пути от свободы всеобщей к свободе частной, должна была создать свое противоположение - рабство, чтобы пройдя диалектический путь через рабовладение, феодализм, капитализм, вернуться к свободе всеобщей уже в другое время, в другую эпоху и в других отношениях. Развитие капитализма внутри феодального общества основывалось на торговле и на начальном накоплении капитала - аферах, грабежах и спекуляции, которые в свою очередь опирались на возросшую производительность труда, доставлявшую романтикам молодого капитализма корабли, пушки и знания - новые средства для первоначального накопления. Но производительность труда питала свои бесконечные силы из разделения труда и возможности совершенствования обмена, с одновременным его ускорением. Первая буржуазная революция в Голландии не была началом капиталистических отношений, она всего лишь была первым итогом развившихся отношений, первым взятым бастионом феодализма. Пройдет еще 400 лет прежде чем капитализм станет главенствующим состоянием человечества. А до этого вырвавшись из цеховых оков, разделение труда обеспечило развитие мануфактуры, что в свою очередь послужило основой фабрики и крупного машинного производства. Машины обеспечили невиданный рост производительности труда и обозначили движение к преодолению разделения труда, но уже на другом уровне. Не так что разделение труда исчезнет, но так что доля умственного труда неуклонно будет расти в человеческом труде всех категорий и всех человеческих профессий. Такой вектор развития позволяет нам, сказать что разделение труда будет преодолено, когда все профессии человека будут содержать в основном творческое начало, а физический человеческий труд будет ценится на вес золота, потому что вещь сделанная человеческими руками будет уникальна, на фоне информационно - индустриального производства, когда от идеи до реализации ее в материальной вещи будет проходить столь малое время, а производство ее будет в таких всемирных масштабах, что индивидуальность и единичность станут большой ценностью в человеческом обществе. Движение капитализма проделало с человечеством удивительные метаморфозы. Если еще 200 лет назад, стремительный рост пролетариата указывал на возрастающие противоречия, то сегодня уже сам пролетариат претерпевает катастрофические изменения. Капитализм изменяется, капитализм изменился, но не настолько чтобы мы могли говорить о возможности социализма. Разделение труда все еще находится на том уровне, когда пытливые умы обращаются к Марксу в вопросе обобществленного рабочего и обобществленного капиталиста и находят такое явление в современном обществе.[29] Современный капитализм находится на восходящей линии и не преодолел еще своего апогея. Впереди еще отставший арабский и африканский мир, еще уровень нищеты Индии и Китая питают класс всемирного пролетариата, но процесс развития капитализма через войны, кровь, эксплуатацию неизбежно захватывает все новые и новые народы, сминая их, разрушая их, уничтожая национальные основы, интернационализируя их настолько, что человек приобретает вновь свою естественную основу, которую он потерял с приобретением классов и рабовладения. Борьба за свободные рынки сырья и свободные рынки сбыта, на самом деле есть процесс интернационализации человечества в единую над национальную общность. Но всеобщая интернационализация человечества сопровождается одновременным увеличением роли местной власти, способной обеспечить свою местную общину высоким уровнем образования, социальной защиты, стандартным, средним уровнем медицинского обслуживания и экономической свободой. Анти-глобалисты выступающие против создания всемирного правительства, есть отражение именно этого вектора развития. Люди не хотят иметь над собой гигантской бюрократической машины, подобно любому национальному правительству, но их борьба касается только правления в мировом масштабе, и не направлена на местную власть, только потому что местная власть вполне справляется с социальными задачами стоящими перед обществом. Историческим итогом развитого капитализма начала ХХI века стало начало разрушения моногамной семьи, как естественное следствие нарастающей экономической свободы женщины; начало запуска механизма преодоления частной собственности на средства производства через развитие акционерных обществ и доступность к капиталам и доходам таких обществ все большего числа людей; начало процесса преодоления национального государства, превращения национального государства в интернациональное и более того объединения нескольких национальных государств в одно интернациональное; разрушение государства через возрастающую экономическую самостоятельность местных общин; толчок к началу процесса разрушения классов с одной стороны через обобществление, с другой через преодоление разделения умственного и физического труда. Капитализм поставил своим рождением вопросы преодоления государства, как формы политической организации общества, преодоления классовых различий и соответственно частной собственности на средства производства, полного освобождения женщины, а значит изменения формы семьи, изменения отношений внутри семьи, преодоления разделения труда прежде всего между умственным и физическим трудом, как основы всех предыдущих противоречий. В научном плане преодоление не означает надуманные социальные эксперименты, уничтожающие насильно ту или иную форму или явление, преодоление означает естественное смену форм в их развитии пусть через отрицание предыдущего, внутреннего противоречия и конечно же качественный переход. В мире ничто никуда не исчезает и не появляется из ничего. Наш мир - есть вечное движение и вечная смена форм. С той же самой уверенностью с какой мы утверждаем, что социализм неизбежен, на этом же основании мы говорим, что социализм, развившись, породит новые отношения, а те, в свою очередь, другие и так бесконечно.
